— Это была единственная трудность? — уточнил Герсен.
— Безусловно, это была главная трудность. Мы предполагаем, что объект был построен в соответствии с высокими стандартными качествами, свойственными инженерной компании Пэтча.
— Разумеется! — заявил Пэтч.
— Тогда трудностей больше нет, — сказал Герсен. — Мы с мистером Пэтчем сконструировали систему, с помощью которой может быть запрограммировано и исполнено любое мыслимое движение ног.
— Если это действительно так, и если эта система отвечает нашим требованиям и надежности, то это хорошая новость.
— Давайте лучше обсудим вопрос о сумме компенсации, — предложил Герсен. — Я, разумеется, говорю от имени мистера Пэтча. Он хотел бы получить полную сумму по первоначальному контракту плюс стоимость модификации с учетом нормальной прибыли.
Отуал на минуту задумался.
— Минус уже выплаченные суммы, конечно. 427.685 севов, если я не ошибаюсь.
Пэтч что-то возмущенно забормотал, брызгая слюной. Отуал брезгливо усмехнулся.
— Ожидаются дополнительные расходы, — сухо добавил Герсен. — На сумму 427.685 севов. Они должны быть включены в общую сумму контракта. Отуал начал протестовать, но Герсен предостерегающе поднял руку. — Мы не собираемся это обсуждать. Мы готовы достроить механизм, но мы настаиваем на оплате согласно нашим условиям. Разумеется, если ваш хозяин пожелает лично провести переговоры, мы будем рады его выслушать.
Отуал холодно рассмеялся:
— В этом нет необходимости. Я согласен. Мой хозяин заинтересован в скорейшем исполнении заказа.
— Тем не менее, не в обиду вам будь сказано, мы предпочли бы иметь дело с вашим хозяином во избежание возможных недоразумений.
— Это исключено. Он чрезвычайно занят в другом месте. Но к чему беспокоиться? Я обладаю всеми полномочиями для подписания контракта.
Пэтч беспокойно задвигался; его прерогативы были беззастенчиво узурпированы так называемым партнером, единственный вклад которого в инженерную компанию Пэтча заключался в выкупе, внесенном на Обменном Пункте.
Герсен пытался одновременно следить за Пэтчем и Отуалом, поскольку от обоих можно было ждать неприятностей.
— Хорошо, мы согласны, — сказал он Отуалу. — Сейчас мы ожидаем очередного платежа — примерно на полмиллиона севов.
— Исключено, — отрезал Отуал. — Мой хозяин сейчас вовлечен в предприятие, требующее полной концентрации всех его ресурсов.
Пэтч начал закипать:
— Вы мне заплатите, вы…
Герсен торопливо заговорил:
— Допустим, что механизм закончен и готов к отправке. Как мы можем быть уверены в том, что получим свои деньги?
— Я даю вам свое слово, — заявил Отуал.
— Ба! — проворчал Пэтч. — Этого мало. Вы уже раз обманули меня, обманете и в другой раз, если представится случай.
Отуал с видом оскорбленной невинности повернулся к Герсену.
— Если мы, смешно сказать, не выполним своих обязательств, то вам следует лишь задержать отправку. Это очень просто.
— И что мы по-вашему будем делать с самоходным фортом на тридцати шести ногах? — язвительно осведомился Герсен. — Нет. Мы настаиваем на выплате одной трети немедленно, одной трети — после испытаний и последней трети — после доставки.
— Они должны оплатить простои и убытки, — пробормотал Пэтч. — Десяти тысяч мало. — Я требую, сто… нет, двести тысяч. Мои неудобства, мое похищение…
Пререкания продолжались. Отуал потребовал детально описать новый привод для ног форта; Герсен уклончиво отвечал, тщательно подбирая слова:
— Мы использовали гибкие сочленения, строго соответствующие спецификациям. Они приводятся в действие гидравлическим приводом специальной конструкции с электронным управлением, обеспечивающим абсолютную гибкость.
Отуал наконец сдался:
— Мы могли бы передать заказ другой фирме — но жаль потерянного времени. Когда вы можете гарантировать доставку? В контракте следует обязательно предусмотреть штраф за срыв сроков.
Вновь разгорелся спор, Пэтч вскочил и перегнулся через стол, потрясая кулаком под носом у Отуала, который брезгливо откинулся в кресле.
Наконец сделка была заключена. Отуал пожелал осмотреть наполовину законченный форт, и Пэтч, ворча, повел его в цех. Герсен шел сзади, изучая фигуру Отуала. Широкие плечи, узкие бедра, легкая уверенная поступь пантеры, — все это очень напоминало Билли Уиндла, но в равной степени это напоминало и великое множество других мускулистых и энергичных людей.
Отуал был удивлен, увидев, что техники уже приступили к работе. Мрачно улыбаясь, он обернулся к Герсену:
— Вы ожидали, что я соглашусь?
— Конечно, — только после того, как выторгуете все, что можно.
Отуал рассмеялся:
— Точная оценка ситуации. Вы умный человек, мистер Уолл. Вы когда-нибудь бывали в Глуши?
— Никогда. Я ортодоксален и не люблю приключений.
— Странно, — задумчиво заметил Зеуман Отуал. — Тех, кто работал в Глуши, окружает некая почти неуловимая атмосфера. Мне казалось, что я ощущаю ее вокруг вас. По-видимому, я ошибся. — Он обернулся к форту. — Ну что же, все выглядит неплохо, осталось только установить наружное покрытие.
— Не могли бы вы удовлетворить наше любопытство и объяснить, какова его конечная цель?
— С удовольствием. Мой хозяин проводит много времени на отдаленной планете, населенной дикарями. Путешествуя по планете, он подвергся грубым оскорблениям. Он хочет безопасности, которую и должен обеспечить форт.
— Так форт, — чисто оборонительное сооружение?
— Разумеется. О моем хозяине распространяют много несправедливых слухов. Лично я нахожу его вполне благоразумным. Он предприимчив, любит риск, порой бывает излишне беззаботен, наделен самым живым воображением из всех ныне живущих людей — но он, безусловно, благоразумен.
Герсен задумчиво кивнул:
— Насколько я понимаю, он использует воображение для измышления новых ужасов.
— Страх перед поступком, — нравоучительно заметил Зеуман Отуал, — немного лучше и эффективнее жестокого поступка. Вы так не думаете?
— Возможно, вы правы. Но мне кажется, что человек, настолько одержимый абстрактной идеей ужаса, должен сам страдать от множества необычных страхов.
Отуал выглядел пораженным.
— Я не задумывался над этим, — пробормотал он. — Пожалуй, я согласен с вами. Человек, наделенный даром эмпатии, проживает сотни жизней — он чувствует радости, горести, восторги и разочарования и, разумеется, страхи, далеко превосходящие горизонт ощущений обычного человека. Он сильно радуется, сильно горюет, сильно боится, — но ни за что не откажется от этого.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
